По просьбе EastEast Ян Матусевич отправился в путешествие по бесчисленным кроличьим норам YouTube исследовать туркменскую поп-музыку. На примере этого феномена, ставящего под вопрос саму идею авторского права и размывающего границы между находчивостью и откровенным воровством, он показывает, насколько много влияний испытала музыкальная традиция государства, которое зачастую считают изолированным.
На фоне более развитых и процветающих музыкальных индустрий соседних стран — Казахстана и Узбекистана — популярная музыкальная сцена Туркменистана оставалась практически неизвестной за пределами страны. В советское время ближе всего к славе и статусности подобрался ансамбль «Гунеш», уникальный коллектив, который исполнял смесь прогрессив-рока, джаза и фанка с текстами на туркменском. После распада группы в 1986 году некоторые ее участники продолжили развивать собственный стиль туркменской фолк-музыки: традиционный мужской вокал сочетался с быстрыми аранжировками, созданными с помощью драм-машин и синтезаторов. После того как страна обрела независимость, ее президент Сапармурат Ниязов пытался продвигать национальную туркменскую музыку с помощью жестких и подчас абсурдных мер, таких как наказания за исполнение песен на иностранных языках, в том числе в караоке, и полный запрет пения под фонограмму, балета и оперы.
В середине 2000-х годов в тени государственной машины поддержки национальной музыки начали появляться новые поп-хиты. Компакт-диски и кассеты с ними продавались в небольших магазинчиках и рыночных палатках по всей стране. Записывали эти композиции исполнители молодого поколения, поющие на туркменском языке и удивительным образом сочетающие в творчестве разнообразие современных жанров — от рэпа до танцевальной поп-музыки и R&B. Но в многогранности таланта этих музыкантов скрывалась одна проблема: большинство их песен на самом деле были неофициальными каверами на популярные зарубежные хиты.
Один из примеров — ABM, бойз-бэнд из трех человек, который специализировался на каверах на западные поп-песни. Входившие в состав исполнители Арсен, Берди и Мекан превратили трек Tearin' Up My Heart коллектива NSYNC в Asman ýyldyzy («Звезда неба»), а Be With You Энрике Иглесиаса — в Meni Bagyşla («Прости меня»). В 2004 году они записали Men Söýýän («Я люблю») — туркменскую версию популярного сингла Femme Like U канадского певца K-Maro. Западная аудитория сразу бы узнала эти песни, но география туркменских кавер-версий была по-настоящему глобальной: в одном сборнике можно было найти композиции из Латинской Америки, Турции, Азербайджана, Индии, Ирана, России, Германии и Египта. Сохраняя исходную мелодию или иногда незначительно меняя ее, туркменские авторы сочиняли собственные тексты, часто вдохновленные музыкальным видео на песню, а не ее оригинальным содержанием. На многие из этих переработанных поп-гимнов снимались низкобюджетные клипы, которые сначала выходили на VHS- и DVD-сборниках, а с конца 2000-х стали публиковаться на YouTube.
Вероятно, наиболее выдающимся и разноплановым кавер-артистом Туркменистана стал Азат Оразов. Именно он читает рэп в туркменской версии The Real Slim Shady, в клипе на которую брейк-дансеры танцуют в юрте, и исполняет главную роль в покадровой копии клипа популярного российского дуэта. Судя по количеству просмотров на YouTube, популярность одного из хитов Оразова Yok Problem, кавер-версии одноименной узбекской песни, даже превзошла оригинал. Наиболее популярные каверы получили несколько воплощений: например, туркменская версия песни Sabri Aleel египетской певицы Sherine, исполненная Зохре Гуртнязовой, сначала вышла в 2000-х годах под названием Söýgi («Любовь»), а через 15 лет была исполнена уже с новым текстом под названием Ýekeje oglan («Первенец»).
Для слушателей, выросших на этих песнях, они обрели культовый статус, но позже некоторые стали называть подобную практику формой плагиата. С 2018 года в анонимном Instagram-аккаунте Terjime Täç разоблачают туркменских исполнителей за ogurlyk aydymlar, или «украденные песни», сопоставляя оригиналы с неофициальными каверами. Согласно авторам канала, «плагиат — это не просто заимствование комбинации нот, а копирование целой идеи или концепции исполнителем, у которого нет собственного потенциала для творческого роста». Многие музыканты агрессивно отреагировали на подобные обвинения, заявляя, что их песни — не плагиат, а просто туркменские вариации иностранных композиций.
С годами туркменская поп-музыка стала более заметной в интернете, а ее качество возросло, однако многие артисты не изменили практике заимствования у зарубежных исполнителей. Отчасти причина тому — гонорары на роскошных туркменских свадьбах, которые получают местные музыканты. За исполнение одной песни самые популярные из них могут получить до тысячи долларов. Не имея возможности заработать на продажах музыки из-за ее пиратского распространения в Сети, туркменские исполнители выживают благодаря свадьбам и доходам от рекламы.
В прошлом музыку на туркменских свадьбах исполняли багши, мужчины-менестрели, которые выступали только с дутаром и барабаном. Но уже давно неотъемлемой частью праздников стали большие ансамбли — с синтезаторами, кларнетом, аккордеоном, иногда с гитарой или скрипкой и профессиональным певцом. По заказу богатых семей специальные компании устраивают впечатляющие шоу с воздушными съемками медленно дрейфующих по Ашхабаду кортежей покрытых коврами роскошных автомобилей. Кульминацией праздника обычно становится концерт в одном из огромных свадебных залов города с участием множества поп-звезд. Из-за разнообразного репертуара каверов на туркменском, русском и турецком языках выступления эстрадных артистов подходят для танцев и ими могут насладиться люди разных поколений — как любители советской ностальгии, так и поклонники современной иностранной поп-музыки в туркменской упаковке. Во время таких эклектичных концертов всевозможные каверы — от туркменской песни о любви в исполнении Эльдара Ахмедова до музыки болгарской квир-иконы Азиса и популярных украинских народных песен — обычно исполняются подряд, быстро сменяя друг друга.
Будущее туркменских исполнителей такого рода остается неоднозначным. Некоторым кавер-энтузиастам из старшего поколения удалось зарекомендовать себя в качестве влиятельных национальных певцов, и теперь их выступления и клипы часто попадают в эфир Türkmen Owazy — государственного музыкального канала страны. Многие молодые артисты, некоторым из которых удалось попасть в музыкальную индустрию Стамбула, продолжают беззастенчиво выпускать туркменские версии зарубежных песен. Хотя в последние годы они перешли на копирование персидской, индийской, турецкой и азербайджанской поп-музыки — якобы потому, что это снижает риск ответственности за нарушение авторских прав.
В начале 2021 года туркменская компания по производству энергетических напитков выпустила серию рекламных роликов с участием Азата Оразова — неофициального короля туркменских каверов. В одном из роликов Оразов тщетно пытается дозвониться до Шэгги по телефону с дисковым набором, чтобы получить разрешение на использование его музыки. Затем Оразов делает глоток энергетика и начинает танцевать под Tapawudy ýok — чрезвычайно популярную версию Hey Sexy Lady Шэгги, написанную более 15 лет назад.
Со временем туркменские каверы стали предметом насмешек и все более пристальной критики общественности, оставаясь при этом важным источником денег и признания. Эти песни легко отмести как «неоригинальные», но для целого поколения туркмен, выросших на такой музыке, эти копии так же реальны, искренни и любимы, как их воспоминания о молодости.
Перевод с английского Сергея Шпилевого
