К постпандемийному общему

Вопрос «Что у нас общего» (What Do We Have in Common) стал ключевым для кураторов второй Тбилисской архитектурной биеннале. Поставив перед собой цель изучить и обогатить словарь современного города, они исследовали структуры собственности, повседневные практики, методы сопротивления и те изменения, что произошли с общественными городскими пространствами.

Биеннале прошла в октябре-ноябре 2020 года. В связи с пандемией ее главной площадкой стал сайт, принявший форму цифрового здания, которое превращалось в символическую структуру по мере наполнения реализованными проектами. Кураторы продолжили работать с темами, которым была посвящена первая биеннале 2018 года, — урбанистическими парадоксами столицы Грузии и преобразующей силой неформальной архитектуры.

Главный редактор EastEast Фуркат Палван-Заде и старший редактор Strelka Mag Тимур Золотоев поговорили с кураторами Тбилисской архитектурной биеннале Тинатин Гургенидзе, Гиги Шукакидзе и Отаром Немсадзе о том, что же у нас общего, а также о проведении биеннале во время пандемии.
 

Тимур Золотоев:Пандемия и ее вызовы, похоже, открыли перед вами новые перспективы и позволили свести вместе множество разных и интересных проектов. Не могли бы вы рассказать о том, как строилась кураторская работа? Как вам удалось пересобрать программу в чрезвычайных обстоятельствах?

Гиги Шукакидзе:Когда мы начали работать над темой этого года — темой общности, внезапно началась пандемия коронавируса, и нам нужно было понять, что делать. Мы решили не отменять биеннале и продолжили работу с новым контекстом — цифровым пространством, где сайт оказался инструментом проведения любого мероприятия, в котором кто угодно откуда угодно мог принять участие. Такая площадка открыла новые возможности для экспонирования работ из разных стран.

отар Немсадзе:Думаю, важно подчеркнуть, что мы оставили место для физических инсталляций и проектов даже с учетом перехода в цифровое пространство. Было объявлено, что, несмотря на пандемию, участники при желании могут готовить физические проекты в родной стране, будь то Грузия или Чили. Мы перевели это сообщение для международной аудитории и опубликовали на платформе. Так что я бы назвал эту биеннале гибридной: физические работы были представлены в ограниченном количестве, и большая часть проектов была перенесена на цифровую платформу. Еще одно ключевое отличие биеннале 2020 года в том, что здесь открылись возможности для показа новых типов проектов. Если в 2018-м у нас в основном были представлены проекты, созданные для физического пространства, то в этом году к ним добавились цифровые, что, на мой взгляд, стало одним из факторов успеха. 

Также полноценными проектами в этот раз оказались публикации. Учитывая, что мы все были заперты по домам, у участников появился шанс провести исследования и представить доклады — и их было интересно читать. Так что да, мы каким-то образом трансформировались в цифровую площадку, но, как ты и сказал, Тимур, это дало больше возможностей и позволило привлечь большую аудиторию.

Иерархическая структура с кураторами и участниками была отброшена, все организовывалось сообща

Золотоев:Как вы отбирали участников? Вы ведь не могли привозить людей из-за границы.

Немсадзе:И с этой реальностью нам пришлось работать. Одним из решений, к которому мы пришли, стал опен-колл. Были выделены четыре категории, в рамках которых участники могли подавать заявки: физические и цифровые проекты, публикации, образовательные семинары. Опен-колл длился месяц и был не только основным источником информации о нашей платформе, но и главным способом взаимодействия с людьми из разных частей света. Что удивительно, мы получили на 500 процентов больше заявок, чем в 2018 году — около 400.

ФУркат палван-заде:Расскажите, пожалуйста, о связи между темами биеннале 2018 и 2020 годов — «Здания недостаточно» (Buildings Are Not Enough) и «Что у нас общего» (What Do We Have in Common). Почему вы решили сосредоточиться на концепции общинных ресурсов?

Тинатин Гургенидзе:На самом деле, тема общности возникла еще до пандемии. Просто так совпало, что она оказалась связана с происходящим, с чем-то, что всех нас объединило. О теме 2020 года мы задумались сразу после завершения первой биеннале — в каком-то смысле эта тема стала результатом проделанной тогда работы. Первоначальная идея фестиваля для нас заключалась в желании собрать вместе различных акторов — гражданское общество, политиков и профессионалов — для обсуждения тех проблем, с которыми мы сталкиваемся в Тбилиси. Хотелось создать общую платформу, и биеннале рассматривалось нами главным образом как общее благо для города, а не как личный амбициозный проект. 

Но первый опыт показал не слишком высокий уровень заинтересованности жителей Тбилиси: многие люди видели в биеннале курируемый нами лично фестиваль и не считали себя его частью. Поэтому мы решили подумать над темой, которая бы вовлекла людей в процесс, и немного изменили концепцию. Иерархическая структура с кураторами и участниками была отброшена, все организовывалось сообща. Каждый из нас стал куратором своего отдельного проекта. Тема общего, общинного (commons) действительно проблематична для постсоциалистических городов, и понять, что это такое, сложно. Что под этим подразумевается? Нам кажется важным начать говорить об этом и попытаться найти больше локальных примеров ресурсов, которыми могли бы пользоваться все люди в Грузии.

Происходящее больше похоже на переходный период: из-за пандемии привычки меняются, но когда ситуация улучшится, истощение общих ресурсов продолжится

Золотоев:Как можно помыслить пространства и ресурсы общего пользования благодаря коронавирусу? Каким вы видите постпандемический город в глобальном и локальном масштабе в Грузии?

Шукакидзе:Более здоровым и чистым. Стиль жизни в городах изменится, возможно, в лучшую сторону. Люди стали более ответственными в социальном смысле, осознали необходимость объединения. Города и большинство новых зданий будут более утилитарными, чем раньше, в эпоху звездных архитекторов.

Немсадзе:Я размышлял об этом не с точки зрения архитектуры, но из перспективы общей городской среды. Тема общности возвращает меня к «Трагедии общих ресурсов» (Tragedy of the Commons) Гаррета Хардина, где описывается, как люди до предела истощают общие ресурсы. Вряд ли эта ситуация изменится. Происходящее больше похоже на переходный период: из-за пандемии привычки меняются, но когда ситуация улучшится, это истощение продолжится. Такова человеческая природа, и я думаю, что жажда эксплуатации никуда не денется. Это касается общих пространств и ресурсов как в городе, так и в сельской местности.

Гургенидзе:Но я надеюсь, что та тенденция, которую мы наблюдаем во всех городах мира, сохранится: люди занимают общественные пространства и места общего пользования. Когда бары закрыты и некуда пойти, вы располагаетесь снаружи — на все еще доступных улицах. Я каждый день вижу это в Берлине: люди используют любой открытый уголок, чтобы там поесть, парки тоже полны посетителей. Можно утверждать наверняка, что есть положительные эффекты и их нужно ценить. Но посмотрим. Может быть, когда пандемия закончится, все вернется на круги своя.

золотоев:Ты описываешь ситуацию, когда люди переприсваивают себе общие ресурсы. Как вы думаете, архитекторы и дизайнеры могут помочь им в этом? Что они могут сделать?

гургенидзе:Сложный вопрос. Мне не нравится идея, что архитекторы должны решать все проблемы. Думаю, это случится естественно. Надеюсь, архитекторы теперь не начнут проектировать здания и общественные пространства таким образом, чтобы предотвратить вероятность заражений. 

палван-заде:Какое у вас видение? Над какими вопросами вы планируете работать как институция, особенно в контексте проблем Тбилиси?

гургенидзе:На самом деле мы не институция, а до сих пор самоорганизация. Мы создали биеннале независимо, без всяких институциональных связей. И идея фестиваля была именно такой: обратиться к темам на локальном уровне и вывести их в глобальный масштаб. Существует множество актуальных для Тбилиси тем, они никогда не кончатся.

немсадзе:Для меня цель биеннале конкретна. Думаю, Гиги где-то говорил об этом. Мы хотим приумножить знания, создать среду для обсуждения и обмена опытом. Он приводил пример: большинство архитекторов в Тбилиси занимаются строительством многоэтажек — так они эксплуатируют наши общие ресурсы. То, чего мы хотим достичь, — показать этим людям, что есть нечто большее, чем строительство многоэтажек. Есть что-то еще, что нужно обсудить и к чему можно обратиться. Для меня основная роль биеннале — расширить дискуссию.

Некоторые люди устали от этого постсоциалистического, посткоммунистического и прочего «пост». Мы уже давно живем в новой эре

палван-заде:Тинатин упомянула постсоциалистическую реальность — расскажите об этом подробнее. Есть ли у нас что-то общее в этой реальности? Как вы справляетесь с проблемами, ей присущими, и используете возможности, которые она предоставляет? Для вас это важный вопрос?

шукакидзе:Темы обеих биеннале связаны с постсоветскими трансформациями. Например, первая была посвящена неформальной архитектуре, а вторая — понятию общинного. Распад СССР изменил многие страны, включая Грузию, и нам было интересно сосредоточиться на этих процессах.

гургенидзе:Я много работаю с Беларусью и Украиной, с постсоветскими районами массовой застройки, известными как микрорайоны, так что могу сравнить, насколько по-разному они развивались после распада СССР. Тенденция, которую я бы отметила, — это неолиберальные процессы. Наверняка в Украине и в Грузии можно найти много общего, например городской пейзаж, какие-то постройки, то, как функционируют пространства. Но на местном уровне все различается. Некоторые люди устали от этого постсоциалистического, посткоммунистического и прочего «пост». Мы уже давно живем в новой эре.

золотоев:Как изменился городской контекст Тбилиси с тех пор, как вы начали заниматься биеннале?

Гургенидзе:В этом году мы наблюдали положительные тенденции. Было больше участников из Грузии, были интересные локальные проекты. В первом опен-колле нам с трудом удалось выбрать что-то местное. Самое важное, что мы увидели, — некоторые студенты-волонтеры, помогавшие нам во время первой биеннале, в 2020 году сами подали заявки на участие, и их немало. Это мотивирует на продолжение: стало понятно, что эта инициатива действительно приносит плоды. Хочется, чтобы молодое поколение вышло за рамки проектирования многоэтажек, планирования на бумаге и 3D-рендеров, научилось задавать больше вопросов. И поэтому мы стараемся не останавливаться на внешнем виде здания, призываем студентов больше читать, исследовать, обсуждать.

золотоев:Какие ответы вы получили на вопрос «Что у нас общего» — в контексте Грузии и остального мира? Что бы вы хотели, чтобы люди вынесли из этой биеннале?

немсадзе:Каждый год мы учимся. Было полезно узнать, сколько усилий нужно вложить в биеннале, чтобы вовлечь людей и сделать интересную программу. Для меня самым значимым в этом году стал сам опен-колл. Как я уже сказал, мы получили множество любопытных заявок. Это, на мой взгляд, показывает, что архитектурная биеннале действительно становится важной площадкой. Она становится более значимой, и в ее работе участвует все больше жителей Грузии.

гургенидзе:Мы также стараемся использовать междисциплинарные подходы и считаем, что архитектура и городское пространство не могут существовать независимо. Это часть нашей жизни. Мы проектируем и строим для людей, а это значит, что наша работа связана с окружающим миром и не может быть отдельной дисциплиной. Это важно знать архитекторам. Если мы посмотрим на биеннале 2020 года, то увидим, что она стала междисциплинарной, ведь среди наших участников были не только архитекторы, но и дизайнеры и урбанисты.

шукакидзе:Я надеюсь, что люди научатся не только смотреть на здания, но и критиковать архитектуру. Биеннале как платформа существует именно для этого.

Перевод с английского Анастасии Басовой