В Международный женский день стало известно, что в 2021 году Россию на Евровидении представит Манижа — певица таджикского происхождения, активно выступающая против домашнего насилия, первый российский посол доброй воли Агентства ООН по делам беженцев. Мы попросили беларуского журналиста Влада Илькевича рассказать о том, с чего начиналась поп-сцена Таджикистана, и о выдающихся исполнительницах периода ее расцвета — последнего десятилетия СССР.
Таджикистан, расположенный прямо на пересечении советского и персоязычного миров, едва ли мог похвастаться в XX веке успешным экспортом культуры. Как и другие стороны общественной жизни, культура этой страны, ставшей частью советской машины, динамично развивалась, но оставалась незамеченной. Последнее десятилетие советской эпохи стало пиком развития местной поп-музыки. Ниже приведен краткий обзор самых заметных исполнителей неизученной таджикской поп-сцены 1980-х.
Группа, которая расцвела
В Таджикистане 1980-х мало кто мог соревноваться в популярности с группой «Гульшан», название которой переводится как «Сад роз». ВИА был основан в шестидесятых Советом Министров при Государственном комитете по радиовещанию и телевидению Таджикистана и собран из местных исполнителей и талантов из других частей Союза. Они начинали с переложения популярных народных песен для нужд советской эстрадной индустрии. За два десятилетия состав ВИА не раз менялся, а сама группа превратилась в важного культурного актора. В течение всего существования ею управлял Орифшо Орифов, бывшая звезда оперной сцены Душанбе, который успешно вербовал новых участников и находил применение их талантам — группа прошла путь от исполнения переработанных фолк-хитов для местной неискушенной публики до сочинения оригинальных песен, получивших повсеместную известность. Участники коллектива находили вдохновение для текстов в персидской культуре разных эпох (от современников до поэта тринадцатого века Руми), а их звучание оформилось, превратившись в смесь фанка, диско, эстрадного попа и фолка.
Лицом ансамбля на сцене, в записях и в общественном сознании были вокалисты, которые неоднократно менялись. Первой участницей, достигшей настоящей славы, была Мукаддас Набиева — победительница местного шоу талантов, замеченная Орифшо в начале 70-х. У Мукаддас получилось соединить свое сценическое обаяние и талант к исполнению традиционных песен и танцев с эксцентричным поведением вне сцены. Будучи дважды разведенной матерью-одиночкой, она постоянно ставила под сомнение, с умыслом и без, привычное восприятие молодой женщины в стране, где большую роль играли традиции и мусульманские ценности. Иногда говорили, что Мукаддас сделала из «Гульшан» настоящую семью, в которой сама играла роль надежного товарища и внимательного учителя. Она погибла в автокатастрофе во время гастролей в конце 1979 года, навсегда оставшись в памяти участников и поклонников группы.
Но даже такая трагедия не помешала развитию группы. Состав «Гульшан» в начале 80-х можно, оглядываясь назад, назвать золотым. Махфират Хамракулова, Рахима Шалоэр, Хурмо Ширинова, Баходур Негматов, Кароматулло Курбонов и Умар Зиёев играли во всех жанрах и гастролировали по городам СССР. Они выступали вместе и по отдельности: их дискография включала как полноценные записи группы, так и соло-работы вокалистов.
Если кто-то из участников ансамбля и выделялся как потенциально самостоятельная творческая единица, то это Махфират. Ее пронзительный взгляд, экзотическая и вместе с тем привычная красота, голос и многогранность таланта сочетались с обаянием и достоинством, которые не могли испортить даже нелепые озвучки песен на русский язык, сопровождающие большинство выступлений группы по телевидению.
«Гульшан» одновременно был образцом активации местных талантов и продуктом централизованного советского просветительского проекта, что неоднократно приносило группе неприятности: русскоязычные выступления встречались критикой и требованиями более активного продвижения таджикской культуры, а за выступления на союзном уровне на таджикском ВИА обвиняли в недоступности. Но можно с уверенность сказать, что туры по Польше и ГДР стали доказательством успеха ансамбля Орифшо Орифова.
Милашка с Памира
Господство «Гульшан» на таджикской сцене, однако, не было абсолютным. По причинам, несомненно, трагическим лишь один человек смог приблизиться к Махфират, Баходуру или Мукаддас по степени известности и народной славы.
Наргис Бандишоева выросла в звездной семье. Ее тетя была признанной театральной актрисой, к моменту рождения Наргис уже два десятилетия носившей титул народной артистки Таджикской ССР. Отец Наргис был известным классическим музыкантом и университетским приятелем важного советского композитора Александры Пахмутовой. Талант девочки проявился еще в музыкальной школе и во время домашних занятий пением. В семилетнем возрасте Наргис начала свою карьеру с выступления под аккомпанемент симфонического оркестра на государственном мероприятии в Душанбе в присутствии Леонида Брежнева. В 1983-м поступила на музыкальный факультет Таджикского государственного института искусств, где ее профессором стал бывший министр культуры Таджикистана, предрекший ей известность, которая затмит популярность тети.
Первое взрослое публичное выступление Бандишоевой состоялось в 1989 году на местном конкурсе в Душанбе: Наргис не торопилась. Она исполнила «Лалаик» («Колыбельную»), балладу на шугнанском языке под музыку своего коллеги по цеху Олега Фезова, и уверенно выиграла. Видевшие выступление, помимо прочего, единогласно хвалили чувство стиля Наргис, которая была своей в местной тусовке неформалов и впоследствии не раз получала подобные комплименты.
Следующим успехом Наргис стало выступление в 1989 году на конкурсе эстрадной песни «Иссык-Куль» в Киргизской ССР, когда она выиграла титул «Мисс Иссык-Куль — 89». У Наргис были все шансы выиграть на знаменитом конкурсе в Юрмале, но она не смогла выступить после того, как диск с фонограммой таинственно исчез прямо перед ее выходом на сцену.
Сговор неизвестных противников выбил почву из-под ног начинающей звезды, которая всегда стеснялась даже называть себя профессиональной певицей. Подавленная, она оборвала связь с друзьями и семьей, а позже решила отказаться от участия в предстоящем конкурсе «Голос Азии» 1991 года в Алматы, несмотря на то, что прошла два квалификационных раунда и попала в финал. Ее друзьям пришлось уговаривать колеблющуюся Наргиc поехать в столицу Казахстана хотя бы ради того, чтобы потусоваться за кулисами мероприятия. Сама Наргиc сетовала на то, что у нее нет настоящей группы и репертуара, но взяла несколько имевшихся дисков с минусовками и отправилась в путь. Она выступила на конкурсе — и раскрасила июльскую ночь над спорткомплексом «Медеу».
Наргиc вернулась из Казахстана не только обладательницей первого приза и личной фавориткой Томаса Андерса из Modern Talking, но и артисткой, которой удалось снова полюбить свое призвание. Когда она не записывалась в студии, то работала над видео. Придерживаясь принципа «сделай сам», Наргис смогла привлечь кого-то с государственного телевидения, чтобы они сняли ее и музыкантов в нескольких местах в центре Душанбе. А с такими песнями и внешностью было достаточно пары псевдо-Ray-Ban и красной помады, чтобы подчеркнуть ее очарование.
Автокатастрофа по пути с вечеринки у друзей в сентябре 1991-го навсегда оставила Наргис подававшей надежды девушкой на пороге выдающейся карьеры. Безвременная смерть сделала ее вечной легендой, даровав всеобщее посмертное обожание и статус национального достояния — маленького драгоценного камушка, венчающего эпоху.
* * *
К тому времени прошел месяц с августовского путча 1991 года в Москве и распада СССР, что вместе с растущими политическими волнениями в Таджикистане привели эту маленькую страну к гражданской войне. И если девяностые определялись конфликтами и их последствиями, то «довоенные» восьмидесятые стали считаться золотым временем для травмированной нации с такими иконами и местными героями, как футбольный клуб «Памир», ансамбль танца «Зебо» и, несомненно, «Гульшан» и Наргис, сиявшие ярче других.
Перевод с английского Сергея Шпилевого
