Гравированный моржовый клык с Чукотки

«На оборотной стороне моржового клыка мы видим другую картину. Мужчина и женщина приезжают на оленьей упряжке в “стойбище мухоморов” и вступают с ними в контакты эротического характера. Подобное путешествие, вероятно, результат поедания грибов. Это действие непосредственно не показано на гравюре, но о том, что оно имело место, красноречиво свидетельствует предыдущая сценка — собирание в тундре мухоморов». Так описывают изображенное на клыке авторы статьи «Мухомор в быту, верованиях, обрядах, искусстве народов Севера» Елена Батьянова и Михаил Бронштейн. Автор изображения — Лидия Теютина, чукотский гравер из поселка Уэлен, заслуженный художник Российской Федерации. Как пишут Батьянова и Бронштейн, в молодости Теютина часто слышала рассказы о людях-мухоморах, но не решалась обращаться к этой «запретной» теме 40 с лишним лет работы в Уэленской косторезной мастерской. И только в 2008-м, за четыре года до смерти, ей наконец захотелось изобразить на гравированном клыке то, о чем рассказывали когда-то пожилые люди. 

Что именно описывали художнице старики, исследователи не сообщают, но люди-мухоморы, а точнее девушки-мухоморы упоминаются в сказке коренных жителей Камчатки ительменов. Ее герой, а скорее антигерой Челькутх находит в лесу красивых девушек-грибов и остается с ними жить, забывая жену Синаневт и сына. Более того, когда сына отправляют к отцу напомнить о доме, тот дважды велит мухоморам прогнать ребенка. И только голод, искусно организованный Синаневт, заставляет Челькутха вспомнить о семье и попроситься обратно. Такими словами встречает жена заблудшего мужа: «А почему ты с девками-мухоморами не живешь? Почему со своими мухоморами не живешь? Зачем сюда к нам пришел? Очень хорошо поступаешь! Сына всего измучил, теперь вот получай, что заслужил!» Но в финале, проучив его, все же принимает обратно, а девушки-мухоморы засыхают и умирают. В другой сказке Синаневт находит среди девушек-мухоморов жену для своего брата Эмэмкута. В третьей — девушки-мухоморы попадают под дождь и забираются в ухо еще к одному герою сказок, Илэку, чтобы развести там костер и просушиться. 

Мухоморы и правда играли в жизни чукчей, а также ительменов и коряков Камчатского полуострова заметную роль. Говоря об использовании мухоморов в качестве опьяняющего и галлюциногенного средства, Батьянова и Бронштейн ссылаются на описания, данные участниками Великой Северной экспедиции середины XVIII века Степаном Крашенинниковым, Георгом Стеллером и Якобом Линденау; на книги и статьи этнографа и писателя Владимира Богораза, который изучал жизнь чукчей, коряков, ительменов и эскимосов на рубеже XIX и XX веков; на собственный опыт участия в этнографических экспедициях в 1980–1990-е годы. 

В этих описаниях выделяются несколько стадий опьянения мухомором, наиболее интересной из которых представляется третья: в ней происходит контакт с антропоморфными грибами. Вот как рассказывает об этом Богораз: «Так, например, опьяняющие мухоморы представляют собой “особое племя”. Они очень сильны, и когда растут, то прорывают своими крепкими головами плотные корни деревьев и рассекают их надвое. Они прорастают сквозь камни и раздробляют их в мелкие куски. Мухоморы являются к пьяным людям в странной человекоподобной форме. Так, например, один мухомор явится в виде однорукого и одноногого человека, а другой — похожим на обрубок. Это не духи, это именно мухоморы, как таковые. Число их, видимое человеком, соответствует тому, сколько он их съел. Если человек съел один мухомор, он увидит одного мухоморо-человека, если съел два-три, увидит соответствующее число. Мухоморы берут человека за руки и уводят его на тот свет, показывают ему все, что там есть, проделывают с ним самые невероятные вещи. Пути мухоморов извилисты. Они посещают страну, где живут мертвые».

Богораз описывает и рисунок, на котором изображен путь человека, увлекаемого мухоморами: «Он воображает себя оленем, затем он “погружается” и после опять возвращается, обуреваемый той же самой идеей. Его путь на рисунке соединяет всех людей и зверей, которые привиделись ему во время пьяного сна».

Еще один источник информации о людях-мухоморах — Пегтымельские петроглифы, найденные на Чукотке в 1965 году. Находку относят к периоду от I тысячелетия до нашей эры до I тысячелетия нашей эры, а внимание привлекают сцены с участием антропоморфных фигур с грибами на головах — или вместо голов. Фигуры эти, определяемые исследователями как люди-мухоморы, в большинстве своем женские, как и в ительменских сказках.